GRUSTNO TRISTEZA DE UNA MUJER BELLA

 

 ТЫ ПОЯВИЛСЯ, МИСТЕР ТРАМП, ХВАСТАЛСЯ СВОИМИ СВЕТЛЫМИ ВОЛОСАМИ, КОГДА ТЫ ЛЫСЫЙ. НАДЕЮСЬ, ЧТО ЭТО НЕ ГРИВА ЛОШАДИ АПОКАЛИПСИСА.

ВОЛОСЫ ТРАМПА ПОДДЕЛКА. ТРАВЛИРУЮЩИЙСЯ ХУЛИГАН В БЕЛОМ ДОМЕ

ВЫ БЛЕФУЕТЕ?

«Вы увидите вещи», — сказал Аграхес. С помощью этой цитаты Сервантеса весь мир смеется над рыжими волосами американского президента. Под ним виднеется гулкая лысина. Это все показуха и притворство. Они говорят то, чем ты хвастаешься, а я скажу тебе, чего тебе не хватает. Лицемерие в высшей степени. Симуляция, двуличие, вымысел. Он хвастается тем, что защищает христианские ценности, и является неисправимым сионистом, который оправдывает геноцид палестинцев в секторе Газа, утверждает, что хочет положить конец войне на Украине, является другом Путина и хочет купить всю Украину, как Гренландию и Панаму. Он игнорирует международное право и считает, что все в жизни можно решить с помощью денег. Вы можете увидеть его истинное лицо, я имею в виду его лысину. Когда налетит шторм и сорвет его парик, мы увидим истинное лицо человека, которому достался торт.

Вторник, 11 февраля 2025 г.

 APODITERION TODOS A DESNUDARSE

 

El apoditerium era el vestuario donde se cambiaban de ropa en el circo romano los gladiadores que iban a morir y los atletas. Hogaño las salas de internet son un apoditerium constante.

Las putitas de Putin con sus cuerpos mágicos llenas las salas de los masturbaderos y berreaderos. Son una verdadera plaga.

 Putin las ha lanzado como moneda de cambio pero pueden ser un caballo de Troya; el enemigo por la puerta de atrás.

Atento como estoy a las emisiones de misas y actos litúrgicos en los cuales el patriarcado de Moscú no tiene rival, son la pulpa de ese cristianismo esencial donde Xto resplandece bajo la luz de los iconos, me encuentro con esta paradoja: la ninfomanía rusa manda en los chats.

 Los he pisado a golpe de ratón como periodista, no como usuario─ algo que me aterra─ porque estos lugares son el albergue de reprimidos y de maniacos sexuales. Los ingleses les llaman johnis  a esos macarras.

 Y me hago la siguiente pregunta ¿cómo pueden caer tan bajo las hijas de la santa Rusia que son captadas por organizaciones mafiosas y sirven de carnaza a los prostíbulos occidentales donde toda aberración sexual cabe?

Misterios del alma rusa. Para mí una verdadera desilusión.

 Atisbo un peligro, mientras los mozos de los reemplazos más jóvenes mueren en Ucrania para salvar a la nación, sus novias e incluso sus madres se han pasado al enemigo al cual hacen el amor por ahora cibernético pero pronto puede ser presencial si el Kremlin pierde la guerra

lunes, 13 de enero de 2025

 Джимми, о котором я рассказал испанским читателям прессы движения эпохи Картера и закрыл магазин.

Зимой 1976 года, когда я приземлился на «Иберия Джамбо», был День Святого Андрея, 30 ноября, и выпал густой снег. Все казалось другим и прекрасным одновременно.

Америка, как и Россия, — это загадка, которую я пытался отразить в историческом зеркале своих хроник. Я всегда писал со скоростью сто в час, и главное — первый взгляд. Я пришел из репортажа лондонского корреспондента, привыкшего к британской элегантности, к лондонскому туману, к тому, чтобы говорить изысканно и элегантно, используя преуменьшение, но американцы используют прямой и агрессивный жаргон.

Плохое поведение, худшее образование могут быть частью вашего кодекса ценностей. Вы должны добраться до сути. Хорошие парни не задерживаются в этом городе. Хорошие люди долго не задерживаются в Нью-Йорке. Это была пословица.

С моей стороны Нью-Йорк показался мне деревенским городом, но это закалило меня. Три слова, которые я чаще всего слышал по прибытии на сленге Нью-Йорка: доллар, дерьмо, ебать и ублюдок. Думаю, моя добрая звезда или фея помогли мне выжить в трясине.

Картер Джимми, выращивавший арахис из Джорджии. Хороший парень, служивший на флоте под командованием генерала Риковера, главнокомандующего атомным подводным флотом, который в итоге возненавидел атомную войну, и это его отличало.

Пресса относилась к нему плохо, но мне нравилось сходство его речи, любовь, которую он испытывал к своей жене Розалин, матери, сильной южанке, и дочери, маленькой Эми, которая была радостью Белого дома и золотая жила для низкопробной прессы, такой как New York Post из-за ее провинциальной наивности.

Правда в том, что Джимми Картер был немного деревенщиной. Его пылкое христианство каждое воскресенье, когда он посещал религиозные службы в своей баптистской церкви, мало соответствовало Вашингтону, где доминировали масонство и сионисты. Это был выдающийся последний представитель породы. Последний из поколения. Я догадывался, какие перемены произойдут, и от этого чувства вины за ушедшую эпоху я одевался несколько меланхолично в тоне депеш, которые я отправлял в Мадрид из ООН или по телексу у себя дома.

Его администрация избежала ядерной войны, потому что Россия Брежнева не была Россией Путина, а учения по ядерной тревоге и тревоге периодически транслировались по радиостанциям Нью-Йорка.

Однажды я попал в цель, и меня чуть не выслали из Соединенных Штатов, когда я написал, что береговые артиллеристы сбили российскую ракету, которая оказалась в канадской пустыне.

 Я исправил это, и Бог помог мне пережить это, потому что мне дали пятнадцать дней на возвращение в Мадрид. Моим сторонником был еврей г-н Стрикер, который меня очень любил. Другой еврей Сэм из ЦРУ помог мне получить водительские права, и я до сих пор должен ему пятьдесят песо за ферму.

Помимо кризиса с заложниками (американцы допустили большую ошибку, свергнув шаха Резаса Павлея и организовав возвращение Хомейни в Тегеран)

 Еще одной ошибкой стало убийство Сомосы, друга американцев, оказавшегося в беде. Но прежде всего, если я оцениваю то время с точки зрения десятилетий, то именно там была выкована и организована демократия.

Каррильо приехал на конференцию в Колумбию, я слушал Фелипе Гонсалеса, выступающего с речью Паулины, и когда достойный человек, работавший корреспондентом Informaciones, спросил его, что будет с Movement Press, великий Филиппо решительно ответил, что мы его приватизируем, продадим.

Это постановление привело меня в ярость, и в последней хронике, которую я прислал из города Небоскребов, я назвал наше правительство лицемерным, этой двойной игрой, и прислал фотографию дона Хуана де Бурбона, высадившегося в Лагуардии, несколько пирипи. Во время полета между ним и его спутником оказалась бутылка виски.

Зачем приходит ваше высочество? Мы спросили его. Играть в гольф. И он пришел не просто поиграть в гольф. Я собирался к чему-то другому. Он приехал, чтобы передать Испанию янки.

Я имел честь закрыть магазин и присоединиться к списку замечательных коллег-корреспондентов Аррибы и других СМИ, которым я обслуживал: Бланко Тобио, Туи Буэно, Селсо Кольясо, Феликс Ортега, Хесус Эрмида, Хосемари Карраскаль и т. д.

Сегодня умер Джимми Картер, и я до сих пор задаю себе тот же вопрос, что и тогда. МЕНЯ ЗОВУТ ДЖИММИ КАРТЕР... Джимми Кто?

 Мы никогда не узнаем наверняка, кем был этот человек, эпигон американской мечты, ушедший после того, как ему исполнилось сто лет. Мечта или кошмар? Загадка, потому что то, что происходит, кажется мне тревожным. Трамп – это евстахиева труба. Развалится ли он?

 Cheyov Putins KLEINE Schlampen. MEINE LEBENSGESCHICHTE

Tschechows Bücher geben mir Seelenfrieden und etwas Enttäuschung über die Dinge der Welt. Stille und Traurigkeit. Alles ist vergänglich, Omnia-Transit. Ich kehre zum x-ten Mal zu „Die Geschichte meines Lebens“ zurück. Das ist das Leben eines Schriftstellers.

Das ist mein Leben, ein Kampf mit Windmühlen, der Grausamkeit der Menschen, Langeweile, kalter Winter, Theater, gescheiterte Liebe.

Der Vater von Anton Pawlowitsch Tschechow war ein grausamer Mann, der dieses Genie der russischen Literatur in seiner Kindheit besiegte.

Ich sah mich in jeder seiner Passagen widergespiegelt. Ana Blagovo, erste Liebe, die nicht geklappt hat, und eine gescheiterte Ehe. Mascha, seine Frau, rennt mit dem Amerikaner durch. Im Vergleich zur körperlichen Arbeit gibt es bei der geistigen Arbeit noch ein weiteres verborgenes Thema. Die Hauptfigur ist ein Herr (Edelmann), der angesichts der Verurteilung seiner gesamten Familie zu einer skrupellosen Person wird

Ein Maler installiert mit breitem Pinsel Zinkdächer auf den Dächern von Zwiebeltürmen.

Wie sehr beeindruckte mich dieses Detail, als ich vor mehr als fünfzig Jahren in der U-Bahn „Die Geschichte meines Lebens“ in einem Buch las, das ich aus der Bibliothek von Cuatro Caminos ausgeliehen hatte, weil ich nicht das Geld hatte, ein Exemplar zu kaufen.

Dies ist ein Ideogramm-Roman, der meine Schritte im Leben ankündigt. Ich habe das noch einmal im Flugzeug gelesen, als ich in einer nördlichen Stadt ankam, um zu heiraten, und meine Freundin mich an der Tür der Kirche zurückließ, die Hochzeit scheiterte, aber ich liebte diese Sondia Sotrondia nicht, meine wahre Liebe war in ihr. Ana Blagovo. Ein süßes englisches Mädchen mit blonden Haaren, weißer Haut und verschmiertem Gesicht.

Liebe, die nicht kam. Dann würde es andere Lieben geben, die Enttäuschung und Enttäuschung in mir säen würden, mein Leben wäre ein Kampf mit Langeweile, Elend, Barbarei, mangelnder Kommunikation und Hahnrei. Tschechow war für meinen Propheten der Verkünder des russischen Humanismus, des Christentums, das nichts mit unserem unversöhnlichen und neugierigen Katholizismus zu tun hat.

Wir sind alle Sünder. Christus kam, um uns zu retten. Das sind Retter. Aber die Menschheit verändert sich nicht. Wir haben nur deine Vergebung.

Heiliges Russland, Evangelisches Russland. Voller Widersprüche. Dies ist eine wunderschöne Liturgie neben den Sexhaufen. Schöne Frauen mit nach oben gerichteten Ärschen zeigen online ihr Fleisch. In den medizinischen Zentren.

Putins Huren und Fotzen sind zurück.

Ich schaue sie manchmal an und meine Seele ist voller Traurigkeit, wenn ich sie wie Katzen in der Hitze brüllen höre. Russland ist ein Mysterium. Ich habe das schon mehr als einmal gesagt

 

TRAGEDIA EN LA ROMERÍA

Hoy estoy enfadado con Dios o al menos perplejo, cosas que no entiendo. El 26 de julio de 2024 amaneció cernido de nubes, me levanté temprano. Estaba preparado el morral con la tortilla de patatas, la bota de vino y la de agua, y el palo de acebuche, mi querida cachava con la cual me desperdigo por estos montes de Dios y me abro paso entre los tojos o amedrento al jabalí que acecha en el mohedal. Iba a dirigir mis pasos hacia esa ermita tan blanca y dibujada Santa Ana de Montarés, son quince kilómetros `pero a ultimo hora no salí, tuve una negra corazonada de algo podría pasar así que decidí no acompañar a mi hija pequeña que sí que subió en compañía de sus amigas las mozas de la aldea. Desde 1976 no solía faltar a esta fiesta de prado que tanto veneran los pixuetos.

En las paredes de este pequeño templo rural cuelgan exvotos de enfermos que curaron, gorros de marinos que salvaron de un naufragio y otras ofrendas.

Las parturientas y los enfermos que adolecen de algún mal a los huesos suelen pasarse por la espalda unas cadenas.

La gente de la mar de arribada al divisar en lo alto del monte la ermita blanca suspiraban con satisfacción al regresar de las costeras, ya estamos en casa. Montarés es un cotarro de bellezas paisajistas como pocos, lugar de España en la costa cántabra, viejos recuerdos y añoranzas. La santa Anina ye muy guapa. Después de la misa, la procesión y tambor y gaita. ¡Ay romerías del alma¡

A la santina la sacan en andas primero a ella y luego a su esposo san Joaquín el de las barbas. Son los abuelos de Cristo.

Manín llamémosle así era uno de los que portaban el paso; había hecho la promesa de llevar en cuello sobre las andas la venerada imagen iba descalzo por la explanada caso omiso a los tojos con espinas y a los cantos puntiagudos.

 ¿Cuál era su promesa?  Estaba divorciado y él un labrador y ganadero honrado no comprendía estos trajines de la vida moderna. Un juez de Pravia ─¿pero hay justicia en España?─ determinó dividir a la familia y compartir la paternidad de sus dos críos, un guaje y una guaja. Por cuya causa había sufrido depresiones.

 Esa era a nuestro humilde parecer que se concertaran paces en el matrimonio el origen de su voto ir descalzo pisando abrojos en la procesión de la santa.

Subió Manín con el tractor con su guaje de once años en el remolque. Después de la romería, acampada, merendola de tortilla de patatas, un gaitero amenazaba la fiesta, algo de vino, mozos y mozas bailaban la danza prima en la explanada.

El pueblo asturiano sabe gustar de la folixia como ningún otro. Ya de atardecida había que bajar. Y Manín y su niño enfilaron la pina cuesta camino de casa, el tractorista perdió el control del vehículo que fue a estrellarse contra un hórreo cerca de casería.

─Salta, nin, salta por amor de Dios

El padre pegaba voces pero el niño no saltó.

 Ambos perecieron aplastados contra el muro. No le valieron las penitencias, ni las suplicas a la santa. ¿Dónde estaba la mano divina?

Comprenderán mis lectores como tantos y muchos en el concejo la razón por la cual estemos compungidos. No encuentro palabras para exponer mi aturdimiento ante tal sinrazón.

 ¿Por qué, Señor, por qué?

 No hay respuesta. Ello forma parte de la clave misteriosa de ese silencio de Dios.

Descansen en paz. Una familia destrozada. ¿Fue el alcohol? ¿Fue eso que llaman violencia vicaria que tiene a nuestras familias aterradas? Santa Ana y san Joaquín tengan en el cielo a Manín y a su guaje.

Nosotros no sabemos nada. Únicamente cabe rezar.

 

EMBUSTES Y EMBUSTEROS

 

Hoy día de la Transfiguración

San Salvador patrón de Oviedo

Ascen sión al Monter

Pero el Tabor está lejos

Juego al escondites con dos palabras exotérico y esotérico

Lo uno lo de afuera

Lo otro lo de adentro

Me miro en el espejo ustorio

Del calor agosteño

Para redimirme de los embustes

Hay que aguantar el tipo

Para sobrevivir a los cuernos mendaces

Hay que ser torero

Pongamos al toro en suerte

Vienen dando los mayorales

De las vacadas

Y los matarifes de Gredos

Ya bajan por el mohedal

Cornalones

Pdero son toros viejos